​Эмиграция. Что лучше интеграция или ассимиляция?

By orgdev.ru - Арье Готсданкер • 5 декабря 2017 г.
Эмиграция, или можно сказать расселение, это естественный процесс 
развития цивилизации, но, как правило, это была вынужденная мера —
отчаянная попытка найти свое жизненное пространство. Природа не 
любит пустоты, даже если и встречались не заселенные территории, то, 
скорее всего, они не были заселены людьми по причине ограниченности 
пищевых ресурсов или слишком тяжелых условий, таких как суровые 
зимы восточной Европы, или засушливые сезоны Ближнего Востока. 
Когда территория была достаточным образом освоена, то ее приходилось 
завоевывать силой, что порождало регулярные войны и конфликты. Массовые 
исходы целых племен были, скорее всего, достаточно редким явлением, но, 
при этом, всегда существовал небольшой поток отчаянных одиночек или 
небольших семей, которые уходили на другие земли и потихоньку там 
абсорбировались. Как говориться — рыба ищет где глубже, а человек где 
лучше. 
Сегодня расселение может быть вызвано не буквальной угрозой 
безопасности или голодом, а более высокими потребностями в 
самореализации, причастности и т.д., но, в любом случае, эмиграция — это 
удел тех, кто по каким-то причинам решился сняться с насиженных мест и 
поискать лучшей доли в другой стране.
Джон Берри (1997), в своей статье про миграцию, акультуризацию и 
адаптацию, выделяет два основных критерия, две оси, которые определяют 
четыре возможных стратегии: как вновь прибывший устанавливает связи с 
новым обществом, и как он готов измениться, изменить свои персональные 
черты, свою идентичность. 
Если расположить по оси X идентичность, а по оси Y отношения с 
принимающей группой, то мы получим четыре возможных стратегии: когда 
устанавливается много связей, но сохраняется собственная идентичность —
интеграция; мало связей при сохранении своей идентичности — сегрегация 
(самоизоляция); если человек пытается поменяться в соответствии с 
традициями нового общества и при этом интегрироваться — ассимиляция; ну 
и смена идентичности без интеграции — маргинализация.
Приведенная выше классификация применима вне зависимости от способа 
эмиграции. Была ли это бизнес эмиграция, связанная с инвестициями и 
покупкой активов, или это была репатриация, с получением гражданства и 
всех прав прямо в аэропорту, как в Израиле, или незаконная эмиграция, когда 
люди буквально рискуя жизнью проникают на территории развитых стран. 
При всем разнообразии эмиграционных стратегий, основные сложности 
проходят по двум срезам: насколько человек готов «пускать корни», 
обзаводиться профессиональными и личными связями, и насколько он готов 
меняться сам, учить язык, перенимать традиции, менять свои привычки и т.д. 
Все это также применимо и к принимающей стороне: насколько общество 
готово принять нового эмигранта, насколько сильны предубеждения и 
стереотипы. 
По другой оси — насколько общество толерантно к носителям другой 
культуры: готовы принять нового члена общества «как есть», с плохим 
знанием языка, с пожизненным акцентом, с какими-то другими культурными 
особенностями, например, носить хиджаб или праздновать Новый год 
обязательно с елкой и петардами.
Эмиграция, как явление, существует столько же, сколько и само 
человечество. Вроде бы, имея такой колоссальный опыт расселения, 
человечество уже должно было выработать автоматические поведенческие 
стратегии, позволяющие делать этот процесс безболезненно, и к общей 
выгоде всех участников процесса. 
Да, прогресс за тысячелетия развития нашей цивилизации налицо, мы уже не 
убиваем сразу названных гостей, но, при всем развитии общества, некоторый 
уровень неприятия чужестранцев, «понаехавших», беженцев, нелегалов, 
фарангов, гайдзинов, олимов (список можно продолжать бесконечно), 
существует практически во всех странах. 

С одной стороны, мигранты очень нужны, особенно развитым странам, так 
как они занимают все пустующие ниши, проявляют чудеса предприимчивости, 
не пугаются тяжелой и черной работы. Многие переселенцы готовы не только 
много и тяжело работать, но и хорошо мотивированы учиться и развиваться 
самим, или дать образование своим детям. Люди, снявшиеся с привычного 
места обитания, находятся в состоянии дискомфорта, повышенного стресса, 
что и заставляет их намного больше предпринимать усилий по сравнению с 
коренным населением, что очень полезно экономике и обществу.

С другой стороны, нахождение в состоянии повышенного стресса, чувства 
незащищенности, непонимания культурных особенностей и традиций, 
ощущение скрытой враждебности принимающего общества, кого-то могут 
привести к депрессии, а могут и к немотивированной агрессии. 
Загнанные в угол мигранты могут начать добровольно изолироваться —
компактно селиться в некоторых районах, например, китайские кварталы в 
Нью Йорке или арабские кварталы в Париже; или «застрять» в процессе 
ассимиляции, частично перенять культурные нормы и традиции нового 
общества, при этом успешно растерять свои культурные коды, но так и не 
став «своими» — маргинализироваться. 

Не интегрированные и не ассимилированные группы мигрантов вызывают 
дополнительное социальное напряжение в обществе. Такие эмигрантские 
гетто могут быть благодатной почвой для расцвета криминала, теневой 
экономики, контрабанды и т.д. В свою очередь упершиеся в стеклянный 
потолок недавние переселенцы, которые искренне пытались 
ассимилироваться, теряют всякую мотивацию, превращаются в духовных и 
социальных люмпенов, полностью зависимых от непредсказуемых и 
бесконтрольных действий властей, демагогов и авантюристов. 

Маргинальные элементы могут предпринимать попытки повторного 
встраивания в социальную систему. Это может привести к социальной 
нестабильности: перевороты и революции, восстания и войны. Сегрегация и 
маргинализация — крайне нежелательные явления. Они приводят к 
расслоению общества, добавляют социальной напряженности, что, в свою 
очередь, может привести к социальным взрывам.
Полная ассимиляция, принятие всех культурных норм, освоение языка, 
глубокая интеграция и полное растворение в принимающей культуре, 
наверное, кажется лучшим вариантом. В научной литературе это явление 
условно называется плавильным котлом, или скороваркой. Такой процесс 
абсорбции вызывает колоссальный психологический дискомфорт. Такое 
пронизывающее влияние организационной культуры на личность человека, на 
его идентичность возможно только при сильном внешнем давлении. 

Похожий эффект можно наблюдать в военизированных структурах, в 
российской армии, где новобранцы через какое-то время ломаются, теряют 
волю и интерес к жизни, сливаются в единое целое и становятся послушной 
массой. Аналогичные примеры можно найти и в полицейских подразделениях 
и в тюрьмах. В любом случае, для работы «скороварки абсорбции» нужно 
плотно закрыть крышку и поднять давление. 
Далеко не все могут вынести такой уровень психологической нагрузки, а если 
к этому еще добавится ограниченные возможности по интеграции в 
общество, возникнет проблема «стеклянного потолка», то такой процесс 
«доменной печи ассимиляции» выплавит не много новых «перекованных» 
членов общества, а люмпенов и маргиналов.
Из предложенных эмиграционных стратегий остается один — интеграция. 
Современные общества знают большое количество примеров успешной 
интеграции новых групп эмигрантов. Залог успеха в данном случае — это 
толерантность к культурным особенностям прибывшей группы, низкий 
уровень предвзятости и общественных стереотипов. С точки зрения 
психологии, культура — это не единый монолит, это больше похоже на слои, на 
оболочки, как русская матрешка. 
Ученые проводили много исследований по формированию, изменению, и 
развитию корпоративной культуры в крупных организациях, и обнаружили, 
что каждый сотрудник может легко быть носителем двух и более культур. В 
успешных компаниях сотрудники полностью сохраняют свою идентичность, 
но, при этом, принимают культурные нормы корпорации. Такая вот интеграция 
своей личности в корпоративный мир не вызывает дискомфорта. 
Это как условия среды, человек принимает это и ведет себя в соответствии. 
Можно быть самим собой, носителем своей культуры и одновременно быть 
частью большой группы, полноправным участником и представителем этой 
группы, носителем общих культурных особенностей группы, да и своих 
собственных. Если расширить культурную группу до уровня страны, то 
получается с одной стороны достаточно пестрое общество, а с другой — у 
каждого есть свое достойное применение.